Как келин в Таджикистане страдают от психологического насилия

Тахмина (имя изменено) вышла замуж в 17 лет, едва окончив школу. Женихом оказался успешный бизнесмен из Душанбе, из состоятельной семьи.

Еще в детстве Тахмина мечтала о любви и семейном счастье. Позже все вроде бы сложилось: она вышла замуж, переехала в уютный дом, рядом был обеспеченный муж.

Но за яркой ширмой прятался страх, а и без того тихий голос девушки постоянно заглушали упреки и крики в месте, которое она не могла назвать домом.

Предупреждение: в материале присутствуют описания сцен насилия

Этот материал — часть проекта "Голоса смелых", посвящённого гендерному насилию в Центральной Азии. Мы рассказываем истории женщин, переживших насилие, чтобы показать масштаб проблемы и дать голос тем, кто зачастую говорить не может.

Нажмите сюда — чтобы вернуться на главную страницу проекта и прочитать другие истории.

После замужества Тахмина с мужем поселилась в его родительском доме — семья оказалась очень традиционной. Девушка стала келин – так называют невесток в Центральной Азии. Дословно слово переводится, как “пришлая” или “пришедшая из другой семьи”. Вместе с новым статусом, на девушек падает и вся физическая работа по дому.

Пока муж, свекровь и золовка спали, Тахмина вставала в пять утра и успевала подмести двор, убраться и приготовить завтрак. Каждый вечер она ложилась позже всех, чтобы помыть полы и приготовить тесто для лепешек на следующий день.

Тахмина рассказывает, что ее жизнь превратилась в бесконечный список обязанностей.

Традиция, согласно которой невеста после свадьбы выполняет домашние обязанности в семье мужа, называется в Таджикистане “хизмати келин”. Это дословно переводится, как “служба невесты”.

Такая практика делает молодых девушек более уязвимыми: важно делать все быстро и безупречно, чтобы избежать замечаний со стороны свекрови и других членов новой семьи.

Поделиться своими чувствами было не с кем. "Ты должна быть сильной и уметь справляться с трудностями, у всех бывают недопонимания со свекровью, но ничего, люди живут" — повторяла ей мать. В культуре, где считается, что женщина должна быть терпеливой и покорной, выражение недовольства воспринимается как слабость или даже позор. Поэтому, опасаясь осуждения со стороны других, Тахмина закрылась в себе и молчала о своем состоянии.

"Однажды я порезала хлеб "неправильно", — вспоминает Тахмина. — Свекровь начала кричать, что я ничего не умею, я бесполезная, и что мой брак — это моя единственная удача в жизни".

Новая жизнь напоминала Тахмине бесконечный экзамен, когда “любое действие оценивается и критикуется свекровью”. Она сравнивает это состояние с жизнью в клетке.

"После замужества меня год не пускали навестить своих родителей и долгое время я виделась с ними, только если они приходили к нам домой. Я не ходила даже в гости кому-то," — вспоминает Тахмина. Любое ее действие нуждалось в разрешении — мужа, свекрови, даже золовки.

Сначала Тахмина пыталась смириться: избегала конфликтов, отказывалась от встреч с подругами, надеялась, что если заслужит расположение семьи мужа, все изменится. Но критика и запреты только усиливались.

“Самое обидное – это то, как они выставляли наши недопонимания наихудшим образом перед мужем”, – говорит она.

Муж Тахмины наблюдал молча и редко вставал на ее защиту. “Он говорил мне: “Это всего лишь традиции. Потерпи немного, мама привыкнет”. Но я не понимала, сколько это “немного” может длиться”, — говорит она.

"Ты слишком медленно моешь посуду. Почему твой плов такой сухой? Почему ты вышла на улицу не спросив меня?" – такие фразы стали повседневностью Тахмины.

За первые два года брака Тахмина пережила два выкидыша. Она винила себя в случившемся, хотя в глубине души понимала, что ее тело просто не выдержало нагрузки: во время беременности от нее требовали выполнения всех тех же обязанностей по дому.

Поэтому разговоры о беременности и вопросы о том, когда она родит, были для нее особенно тяжелыми.

Отношения с родственниками мужа стали более натянутыми. Муж молчал, избегая разговоров, а свекровь и золовка открыто выражали свое недовольство. "Может, с тобой что-то не так? Другие рожают, а ты не можешь", — говорила не раз ей свекровь.

Спустя некоторое время у Тахмины родилась долгожданная дочка. Но контроль и скандалы продолжались. Согласно таджикским традициям, рождение первого ребенка часто становится важным этапом в жизни келин. Если первенец — мальчик, статус невестки в семье может повыситься.

Она не могла навестить родителей без разрешения или даже сходить в магазин одна. Однажды она хотела встретиться с подругой, но в итоге пришлось остаться дома – из-за этого она плакала в ванной, чтобы никто не услышал.

Тахмина рассказывает, что в традиционной таджикской семье свекровь часто имеет решающее слово в вопросах, касающихся не только домашнего хозяйства, но и жизни молодой пары. 
"Отклонение от традиций или неподчинение старшей женщине воспринимается как угроза семейному укладу. Сами мужья часто не могут противостоять давлению своих матерей, так как зависят от них, оставаясь под одной крышей", — отмечает Тахмина.

В традиционных таджикских семьях бесплодие или выкидыши часто воспринимаются как вина женщины независимо от реальных медицинских причин. Это может сопровождаться постоянным моральным давлением и унижениями.

В Центральной Азии беременность — главный признак успешного брака и выполнения женской роли. От женщины ждут, что она быстро станет матерью. Отсутствие беременности вызывают осуждение в обществе. Зачастую женщину обвиняют в бесплодии даже если дело не в ней. Это усиливает эмоциональное и психологическое давление

На третий год брака Тахмина снова забеременела, но отношения в семье продолжали ухудшаться: напряжение со свекровью и золовкой росло, а муж либо игнорировал конфликты, либо вставал на сторону своей матери. Тахмина все чаще испытывала отчаяние, разочарование и беспомощность.

"Меня никто не бил, но надо мной постоянно издевались. Сейчас я осознаю, что тогда я сталкивалась с некой эксплуатацией и систематическим психологическим насилием со стороны мужа, свекрови и своей золовки", — говорит Тахмина.

"Муж не мог ударить меня потому, что я была беременна, но он мог закатывать долгие истерики, кричать и оскорблять меня. В порыве гнева мог порвать платья, которые мне подарили родители, швырять мои вещи или еду, которую я ему приносила. За каждой ссорой следовали запреты, например, не разговаривать с родителями, не выходить из дома, или и вовсе не смотреть телевизор и не использовать телефон", — вспоминает Тахмина.

После четырех лет бесконечных конфликтов Тахмина убедила мужа на отдельное жилье. Ей не терпелось начать новую жизнь с мужем и дочкой по своим правилам, без постоянного вмешательства. Но свекровь все так же оставалась центральной фигурой в их отношениях.

Однако переезд впервые помог ей задуматься о том, как на нее повлияли годы, проведенные в родительском доме мужа. Она вспоминает, что на новом месте продолжала жить теми же ожиданиями, страхами и чувством контроля.

Тахмина часто испытывала чувство вины, если ее дом не выглядел идеально, или если она готовила блюда, которые не одобрила бы свекровь. Она все время ждала, что кто-то неожиданно появится с претензиями.

"Я поняла, что свобода начинается не с новой квартиры, а с новых границ, — говорит Тахмина. — Но установить их оказалось не так просто, когда ты всю жизнь прожила, угождая другим".

Построить здоровые отношения с мужем тоже не получалось: он все чаще задерживался на работе и общался только по бытовым вопросам.

Однажды Тахмина вышла на улицу гулять с дочкой. Придя домой, она увидела свою свекровь, которая придирчиво осматривала квартиру, критиковала уборку и кричала, что живя отдельно она совсем распустилась.

Когда Тахмина начала спорить и объясняться, свекровь заявила, что та "плохая жена и мать" и "не уважает старших". Муж Тахмины вернулся, когда ссора уже разгорелась. Он встал на сторону матери. 
Для Тахмины это стало последней каплей. "Я просто взяла дочку и ушла в летнем поплине, не взяв никакие свои вещи", — вспоминает Тахмина.

"Она могла прийти в любой момент, без предупреждения, — вспоминает Тахмина, — Просто открывала дверь своим ключом и заходила, как будто это ее дом. Иногда начинала давать указания, что мне нужно приготовить на ужин или как растить ребенка. Это было удушающе".

По оценке ООН, треть женщин в Таджикистане страдают от домашнего насилия со стороны партнеров.

Согласно последнему исследованию “Моя жизнь прекратилась после замужества”, каждая вторая женщина в Таджикистане минимум раз в жизни подвергалась физическому, психологическому или экономическому насилию со стороны мужа, родственников супруга или других членов семьи.

Пугает и другой вывод исследования: почти половина респондентов согласны с тем, что насилие в отношении женщин — это “личное дело каждой семьи, куда никто не должен вмешиваться”, а около 41% считают избиение партнера допустимым по разным причинам.

Кроме того, в Таджикистане самые высокие показатели ранних браков среди стран Центральной Азии: более 14% девочек в Таджикистане замужем, разведены или состоят в незарегистрированном браке.

По данным Верховного суда, в 2022 году в Таджикистане более четырех тысяч несовершеннолетних (в основном девушки) получили разрешение на вступление в брак.

В Таджикистане нет открытых и подробных данных по домашнему насилию, а сама тема табуирована в обществе. Поэтому важно опираться на альтернативные источники информации, включая независимые опросы.

Одним из таких источников был опрос, проведенный в рамках проекта “Голоса смелых”. Хотя и не является полноценным социологическим исследованием, он дал нам понимание некоторых важных вещей. Например, согласно опроснику, наиболее распространенной формой насилия оказалось психологическое – его отметили 135 женщин из Таджикистана. Всего в нем приняли участие 219 респондентов из Таджикистана, большая часть из которых женщины.

Однако, важно отметить, что психологическое насилие часто сопровождается другими его видами. Так, 40 женщин сообщили, что сталкивались одновременно с психологическим и физическим насилием, а еще 28 – с сочетанием психологического, физического и сексуализированного насилия.

Таджикистан ратифицировал несколько ключевых международных документов: Всеобщую декларацию прав человека, Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW) и Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Эти документы закрепляют право каждой женщины на жизнь, свободу и личное достоинство.

Однако статус келин и связанные с ним "традиционные" практики, такие как выполнение хизмата, физическая грузка, психологическое насилие полностью противоречат этим обязательствам и нарушают базовые права женщин.

Гендерная исследовательница Фарангис Давронова подчеркивает: “статус келин и его практики не просто устаревшие — они незаконны. Они говорят, любая форма угнетения, будь то физическая или психологическая, не может быть оправдана культурой, права женщины — это не предмет для торга между традицией и современностью”.

"Мне было страшно, — говорит она. — Разведенная женщина, особенно с ребенком — это клеймо в нашем обществе. Но я поняла, что жить в постоянной эмоциональной пустоте еще страшнее".

Даже после случившегося конфликта, покинув дом, Тахмина не хотела разводиться с мужем. Она говорит, что все еще верила, что он изменится, начнет ценить ее и семью, которую они построили. Но спустя год ожиданий родители все же уговорили ее развестись и взять жизнь в свои руки.

Тахмина начала постепенно восстанавливать себя, возвращаясь к тому, что она утратила в браке. Девушка поступила в университет на заочное отделение и параллельно работала продавщицей. После жизни в традиционной семье в качестве келин, ей хотелось независимости, поэтому она старалась не брать деньги у своих родителей.

Получив высшее образование, она устроилась работать на госслужбу. В свободное время она путешествует – они с дочкой посетили несколько стран, включая ОАЭ и Вьетнам.

С бывшим мужем они не поддерживают отношения, он изредка видится с дочкой.

Для многих женщин в Таджикистане замужество зачастую превращается в подавление. В традиционных семьях они ежедневно переживают разные формы насилия, особенно психологическое, часто исходящее от свекровей. Такое насилие — это невидимые шрамы: слова, упреки и манипуляции, которые ломают самооценку и психику человека.

Статус келин является социально самым низким в семье, учитывая права и обязанности. Женщина сталкивается с множеством обязанностей и ограничений, которые не должны восприниматься обществом как норма, потому что они являются нарушением прав человека.

Верстка и дизайн:
Марк А.

Авторка идеи и руководительница проекта:
Катерина Афанасьева

Иллюстрации:
Татьяна Зеленская

Консультантка по визуальному сторителлингу: Азиза Раимбердиева

Этот лонгрид финансируется Европейским Союзом в рамках проекта «Повышение устойчивости аудитории через достоверные истории» (CARAVAN), реализуемого Internews.

Ответственность за его содержание лежит исключительно на проекте «Голоса смелых» и не обязательно отражает точку зрения Европейского Союза и Internews